Автор: Анне Хольтсмарк (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Источник: Holtsmark, Anne, “Myten om Idun og Tjatse i Tjodolvs Haustlöng”. // ANF 64 (1949), 1—73.
Петух был жертвенным животным и в этом качестве ассоциировался с ежегодным обновлением и ростом. В Семиградье петуха привязывали на поле, в последней борозде, и закалывали спицей; его кожу и перья хранили до следующей весны, а затем смешивали с посевным зерном. Этот обряд обеспечивал непрерывность годичного цикла. В Дании петуха, натертого зеленым [конопляным] мылом, подвешивали на майское дерево. На острове Фанё, как сообщает Эвальд Танг Кристенсен, “майский петух” начинал кукарекать, если майское дерево переносили куда-то с его обычного места. Петухов приносили в жертву в датском городе Лейре (согласно «Хронике» Титмара) и в Лапландии.
Хеллквист сообщает, что петуха водружали на верхушку майского шеста. Другой исследователь шведского фольклора, Хаммарcтедт, подходит к проблеме петуха под иным углом. В своей статье “Птица вдохновения” он рассматривает обычай подвешивать резных деревянных птиц под стрехой крестьянских домов и церквей. Такая птица называется «петушок» и, соответственно, выглядит как петух. Считается, что в ней заключена своего рода искра жизни.
Деталь гобелена из Оверхогдаля (Швеция, между 800 и 1100 гг.)
Если соотнести предложенную Хеллквистом этимологию имени “Хёнир” (Hænir) как “имеющий какое-то отношение к петухам” с этими старинными и современными данными о петухе как культовом животном, то придется сделать вывод, что Хёнир — не бог, а служитель культа, в котором петух выступает либо объектом почитания, либо средством для ритуального поклонения божеству. Второе представляется более убедительным — в свете многочисленных свидетельств о петухе как жертвенном животном.
Остается понять, насколько такая интерпретация согласуется с мифами о Хёнире. Хёнир — спутник Одина. Один, в свою очередь, — бог смерти, владыка одного из загробных миров, а также чародей, и само его имя заключает в себе указание на власть над “душами”; скальды же чтили его как родоначальника искусства поэзии. Хёнир вместе с Одином участвует в сотворении людей и вручает им óðr, “дух”. Петух, с которым Хёнир так или иначе связан в силу значения своего имени, почитался как птица “вдохновения” и пробуждения. Крик петуха пробуждает мертвых, над которыми властвует Один. С этой стороной символики петуха, по-видимому, связан обычай приносить его в жертву на могильных курганах, в которых, как считалось, обитают духи усопших.
Петух сидит на верхушке древа Мимамейд, а Мимамейд — это одно из названий Иггдрасиля, мирового ясеня, он же vinga-meiðr, “шест ветров”, т.е. виселица Одина. Жертвоприношение петуха наверняка входило и в культ Одина, и нетрудно предположить, что Хёнир мыслился как служитель и представитель бога в этом культе. Иными словами, в мифе Хёнир — инкарнация Одина, а в культе — возможно, титул жреца, приносящего в жертву петуха. Обряды в честь Одина как бога смерти наверняка отправляли на похоронах, чтобы Один принял под свое покровительство душу умершего. Курган — это жилище мертвых, посмертный дом для членов рода; таким образом, обычай жертвовать петуха на кургане хорошо вписывается в вышеизложенную теорию. Кроме того, жрец, совершающий обряд в честь того или иного божества, нередко имперсонирует это божество, используя его символические атрибуты. В поэме “Хаустлёнг” Хёнир предстает как спутник Одина — “шлемоносного учителя мудрости”.
Если Хёнир — служитель в обряде жертвоприношения петуха, то ему должны быть присущи какие-то свойства или повадки этой птицы. Кеннинг Хёнира fet-Meili (“шаг Мейли”) из той же поэмы вызывает ассоциации c церемонной и горделивой походкой — одной из основных (наряду с гребнем и роскошным хвостовым оперением) характеристик петуха. Петух ходит широким шагом, высоко вскидывая ноги. Далее, в «Саге об Инглингах» (глава 4) приводится миф о том, как Хёнира отправили к ванам заложником. Говорится, что Хёнир высок и красив, как подобает вождю, но когда доходит до дела, он только и может, что “кукарекать”: ráði aðrir! (“Пусть другие решают!”). Из-за этого все его достоинства воспринимаются как комичные. Хёнир —“трусливейший из асов” (“Отрывок из саги о некоторых древних датских и шведских конунгах” 3), но он же — aurkonungr, (“Язык поэзии” 22), «конунг грязи», могильного кургана. Всё это вполне укладывается в гипотезу о том, что Хёнира и впрямь представляли похожим на петуха.
Если так, то стоит отметить его сходство с известным персонажем народного театра — шутом, украшенным петушиными перьями и носящим шапку, похожую на петушиный гребень. Саксон Грамматик рассказывает о Хано (Hano), короле острова Фюн, который напал на морского разбойника Рёдо, но затем бежал, бросив свой флот; в насмешку над ним, по словам Саксона, появилась поговорка: “Петух (Hane) могуч лишь у себя дома” (“Деяния данов” II.7.9.7). Это всего лишь этиологическая легенда, объясняющая происхождение поговорки, которая подразумевает, что петуху место в курятнике; но не исключено, что схожее представление о петухе стояло и за мифом о Хёнире, обнаружившем свою никчемность в роли вождя.
В «Книге о занятии земли» упоминается человек по имени Эйвинд Петух: “…он поселился на Поле Петуха (Hanatúnog), и его прозвали Петух с Поля (Túnhani)”. Впоследствии это место стало называться “Морское гнездо” (Marbæli). Возникает соблазн предположить, что речь идет о священном участке, где отправлялся культ, служителем которого был Эйвинд. Эйвинд приходился двоюродным братом Эндотту Вороне из Хвинисфьорда.
Хёнир наверняка был изображен на щите Тьодольва, описанию которого посвящена поэма “Хаустлёнг”. Как же он выглядел? С петушиным гребнем? С птичьей головой? Приходят на ум мистерии Митры: человек, посвященный в первую ступень этого культа, получал титул “Ворон”. Кроме того, среди наскальных рисунков иногда попадаются изображения людей с головами птиц.
При этом в “Хаустлёнг” Хёнир бездействует и молчит. Возможно, он даже не живое существо, а чучело, украшенное петушиными перьями; не будем забывать о том обряде, в котором петуха привязывали в последней борозде. Известны и другие примеры “богов”, в действительности представлявших собой лишь культовые объекты (соломенные куклы и тому подобное), роли которых, однако, могли исполнять и живые люди; в своих книгах о божествах растительности Нильс Лид показал, что во многих традициях культовый объект и “бог” взаимозаменяемы.
Подведем итоги: Хёнир — эманация Одина, действующая как его “сосуд” и служитель; он принадлежит к той области культа смерти, в которой петухов приносили в жертву и, быть может, даже использовали как оракулов. В некоторых ситуациях Хёнира могла представлять кукла, которой придавали сходство с петухом, но в обрядовом действе его роль исполнял человек “в петушином обличье”, совершавший жертвоприношение петуха или только помогавший жрецу Одина».
Anne Holtsmark (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.
