Локи — звезда хаоса
Автор: Дагульф Лофтсон (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Когда я еще жил в своем родном городке и только начинал знакомиться с другими язычниками, многие, узнав о моем служении Локи, автоматически причисляли меня к магам-хаотам. Думаю, причина в том, что они, как и многие другие, считали Локи «богом хаоса» — и делали из этого естественный вывод. Если вы впервые слышите о хаотах и магии хаоса, попытаюсь вкратце объяснить, что это такое. Магия хаоса — это не какая-то конкретная традиция, поддающаяся четкому определению, а, скорее, особый подход к магии. В основе его лежит целенаправленный отказ от жестких правил, догматов и парадигм: последователи этого подхода стремятся сохранять открытость и свободу мысли, не ограничивая свою личность и творчество чужими магическими законами, правилами или этическими принципами. Маг-хаот считает нужным экспериментировать, мыслить самостоятельно и развивать индивидуальные магические практики и парадигмы. При этом годится всё — лишь бы оно работало. Именно по этой причине дать определение магии хаоса очень трудно: как только вы сформулируете какие-то принципы, ее определяющие, она тут же перестанет быть собой. Забавно, но факт: я узнал об этой философии только потому, что меня постоянно спрашивали, уж не хаот ли я.
По причине этого отказа от четких правил (что с точки зрения многих равнозначно отказу от всякой морали) магию хаоса часто классифицируют как «путь левой руки». Но поскольку хаосу чужды любые классификации, я бы, скорее, сказал, что у этой философии обе «руки» одинаково развиты. Как ни печально, магия хаоса пала жертвой тех же недоразумений и превратных толкований, что и сам Локи. Возможно, виной тому само слово «хаос» в ее названии, но, так или иначе, к этой философии тянутся те же самые неуравновешенные подростки с высоким уровнем тревожности, которые толпами стекаются в ряды поклонников Локи. Неудивительно: ведь Локи и в самом деле «бог хаоса»… или все-таки нет? На самом деле ответ зависит от того, какой смысл мы вкладываем в слово «хаос». Лично я, в отличие от многих, определяю хаос не как полный беспредел в духе «умри все живое». Самый точный пример хаоса в скандинавской космологии — это Гиннунгагап, зияющая пустота в сердце творения. Таким образом, хаос нельзя назвать добрым или злым, черным или белым. В чистейшей своей форме хаос — это чистый потенциал, не разбавленный ни формой, ни структурой, ни какими-либо ограничениями. И такое определение хаоса вполне уместно для Локи, который и сам обитает в пограничной, «серой» зоне. В Локи есть нечто и от аса, и от йотуна; и от созидателя, и от разрушителя; и от мужчины, и от женщины. Он — все вышеперечисленное одновременно, а значит, ничем из этого назвать его нельзя.
Из книг по магии хаоса я вынес несколько концепций, которые использую в своей работе с Локи и по сей день. Одна из них — это понятие «хаосферы» (или «звезды хаоса»), а другая — система «цветов магии», изложенная в книге «Liber Kaos» Питера Кэррола. Когда магия хаоса набрала популярность, ей понадобился собственный символ, и таковым стала восьмиконечная звезда. Кэррол соотнес с лучами этой звезды восемь цветов, с которыми, в свою очередь, связал восемь различных типов магической практики[1].
Экспериментируя с этой системой, я пришел к выводу, что некоторые из важнейших функций Локи прекрасно вписываются в классификацию стилей магии, предложенную Кэрролом. И, на мой взгляд, разговор о Локи в таком контексте станет удачным и интересным началом знакомства для тех, кто еще только начинает присматриваться к этому божеству. На всякий случай хочу оговорить, что эта система не имеет ничего общего с верованиями древних скандинавов или других германских народов: она изобретена совсем недавно. Но Локи, как правило, принимает новое и необычное с большим энтузиазмом, а потому почти никогда не обижается, если о нем начинают рассуждать вне строго исторического контекста. Более того, я думаю, он бы огорчился, если бы никто этого не делал.
[1] Carroll, Peter J. Liber Kaos. Samuel Weiser Inc., ME, 1992, p. 109.
В основу этой системы легла отчасти шуточная теория из книг Терри Пратчетта, по которой обычные семь цветов спектра дополняются восьмым — октариновым, истинной противоположностью белого: «…у волшебников, даже несостоявшихся, помимо палочек и колбочек в глазах имеются такие крохотные восьмиграннички, которые позволяют видеть октарин, изначальный цвет. По отношению к нему все прочие цвета — лишь бледные тени, которые он отбрасывает в обычное четырехмерное пространство. Говорят, что на вид он — как зеленовато-желтый фиолетовый, только светящийся» (Т. Пратчетт, «Цвет волшебства»).
Питер Кэррол описывает октарин как «особый оттенок электрического розовато-фиолетового», отмечая, впрочем, что другие маги видят его по-своему. По его системе восемь цветов (не во всем совпадающих с обычным спектром) соотносятся с восемью разновидностями магии так: октарин — чистая магия, черный — магия смерти, синий — магия богатства, зеленый — любовная магия, желтый — «магия эго» (к которой Кэррол относит магическую работу с самовосприятием, самооценкой, личной харизмой, уверенностью в себе, чувством юмора, а также с потребностью во власти и самоутверждении), фиолетовый или серебристый — сексуальная магия, оранжевый — магия мышления, красный — боевая магия. — Примеч. перев.
Dagulf Loptson (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.
