Автор: Галина Красскова (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Сентябрь приходит украдкой:
не почуять, не распознать.
Поначалу обрюзгший, грузный,
точь-в-точь, как последние всплески упрямого лета,
пробирается он из-под бремени влажного зноя,
из-под этой натужной истомы, которой не видно конца,
и бочком оттесняет жару, подменив ее щедростью жатвы,
расцветив бесконечную зелень
другими цветами,
повеяв прохладой ветров,
обещанием новой зимы.
И тогда Ты встаешь, наконец, полноликий и яркий,
золотой, мерцающий жемчуг,
и плывешь в томленье Своем,
истекающем каплями меда.
Ты мир омываешь, как ливнем,
благодатью Своей полноты,
до поры затаив всю игривость под спудом
уверенной спелости знанья.
Ибо в ночь урожая
Ты всходишь над нами
не юным, не старым,
но зрелым, связавшим весь опыт в единый сияющий сноп.
И тогда я мечтаю о том,
как бы мне завернуться в Твою золотую накидку —
может быть, отогнать наползающий холод зимы
или просто прильнуть к Тебе ближе
и покой обрести в этих крепких и древних объятьях.
Глядя в небо такими ночами осенних даров,
иногда я молюсь лишь о том,
чтобы в жизни грядущей, когда-нибудь после, мне дали
вот так и состариться, нежась в объятьях
луны урожая.
Да, мой вирд не таков;
но пред ликом Твоей красоты, потрясающей душу,
если можно назвать красотой это божье величье,
порою такое желание всходит во мне из глубин в вышину
в темноте.
Galina Krasskova (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.
