Святилища и культовые объекты Древней Скандинавии: хоф. Храм в Упсале

Святилища и культовые объекты Древней Скандинавии: хоф. Храм в Упсале
Автор: Эдвард Освальд Габриэль Турвиль-Петр (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Источник: Э.О.Г. Турвиль-Петр, «Миф и религия Севера», глава 12

Самое употребительное обозначение языческого храма или капища в сагах — hof, но интересно, что скальды редко использовали это слово, а в эддической поэзии оно и вовсе не употребляется в значении «капище» (исключая такие аллитерирующие пары, как hörgr ok hof).

В шведских и датских топонимах элемент hof встречается редко, но в исландских — очень часто, причем и в качестве самостоятельного названия (Хоф), и как первый элемент в составных названиях (Хофстадир, Хофтейг). Распространен он и во многих областях Норвегии, где зачастую соединяется с именами богов (Торсхов, Фрейсхов).

И литературный узус, и распределение топонимов указывают на то, что слово hof стало применяться к храмам и капищам лишь в последние столетия господства языческой религии.

Ни письменные, ни археологические памятники не дают четкого представления о таких местах богослужений, как vé и hörgr, но hof описан во всех подробностях в одном из литературных источников. В «Саге о людях с Песчаного Берега» приводится рассказ о Торольве по прозвищу Бородач с Мостра. Этот  хёвдинг жил на юго-западе Норвегии, но затем бежал в Исландию, не пожелав покориться тирании Харальда Прекрасноволосого. Торольв верил в Тора и был очень набожным. Перед отплытием он разобрал свое капище и погрузил на корабль бревна и землю из-под жертвенника, на котором стояло изваяние Тора. Подойдя к Исландии с юга и миновав Мыс Дымов, он бросил за борт «почетные столбы» (öndvegissúlum) из своего капища, на одном которых был вырезан Тор. Торольв заранее решил поселиться в том месте, где море вынесет эти столбы на берег. Следуя этому замыслу, он высадился в заливе за Мысом Снежной Горы; позже этот залив назвали Капищным (Hofsvárg). Вскоре на соседнем мысу отыскались выброшенные морем столбы, в честь которых это место было названо Мысом Тора. Торольв построил хутор на берегу залива и назвал его «Капищный Двор» (Hofstáðir), а рядом с ним возвел капище (hof), которое посвятил своему покровителю, Тору. Вот как оно описывается в саге (глава IV):

Там же он велел возвести капище; это был большой дом. В боковых стенах, ближе к углам, были прорезаны двери. Внутри стояли столбы почетной скамьи (öndvegissúlurnar); они были закреплены гвоздями; гвозди эти звались боговыми (reginnaglar). Внутри капища было большое святилище (friðarstaðr). В помещении была постройка вроде хора (sönghús) в нынешних церквях, и там посреди пола стоял жертвенник, как алтарь в церкви. Поверх него лежало незамкнутое кольцо весом в двадцать эйриров [более 0,5 кг]. На нем следовало приносить все клятвы. Кольцо это годи [жрец] капища (hofgoði) должен был надевать на руку на всех сходках. На жертвеннике также должна была стоять жертвенная чаша (hlautbolli) с прутом наподобие кропила (stökkull). Им следовало разбрызгивать из чаши ту кровь, что звалась «долей» (hlaut), — то была кровь умерщвленных животных, принесенных в жертву богам. Вокруг жертвенника в задней части капища стояли боги [пер. А. Циммерлинга и С. Агишева].

Аутентичность этого описания в прошлом ставили под вопрос (Roussell 1943, 217), но весьма вероятно, что оно восходит к ученым запискам, сделанным в XII веке (хотя и  несколько раньше, чем была написана эта сага) Ари Торгильссоном или кем-то из его современников. Из этого же источника, возможно, отчасти заимствовано описание святилища в Тронхейме времен Хакона Доброго (ум. ок. 960) у Снорри («Сага о Хаконе Добром», XIV).

Местоположение капища из «Саги о людях с Песчаного Берега» называлось Хофстадир (Hofstaðir, «Капищный Двор»). Это довольно распространенный исландский топоним, и нет оснований утверждать, что во всех местах, носивших такое название, стояли храмы. Тем не менее, три из четырех Хофстадиров, упомянутых в «Книге о занятии земли», сохранились в памяти исландцев как местоположения святилищ. В древних источниках перечисляются не все известные ныне Хофстадиры, но одно из поселений, носящих это имя по сей день, находится близ озера Миватн на севере Исландии. Предание, записанное в XIX веке, гласило, что когда-то на этом месте стояло капище. В 1908 году там провели раскопки и обнаружили остатки ладьевидного в плане здания размерами около 44 х 8 м. Здание состояло из двух частей: большого зала со скамьями от стены до стены, вмещавшими около 150 человек, и помещения поменьше, расположенного к северу от зала и соответствующего описанию «хора» (sönghús) из «Саги о людях с Песчаного Берега».

Относительно того, действительно ли эта постройка была храмом, высказывались сомнения (Roussell 1943, 219). Большие размеры подразумевают, что она предназначалась для общественных собраний, однако ее могли использовать не только в религиозных, но и в светских целях.

По форме здание из Хофстадира во многом схоже с жилыми домами типа langhús («длинный дом») (Roussell 1943, 201 и далее). Из этого может следовать, что религиозная архитектура подражала светской, но не исключено и обратное.  На самом деле и описание из саги, и остатки здания из Хофстадира свидетельствуют о том, что в X веке хоф походил на христианскую церковь и, возможно, строился по образцу западноевропейских храмов того времени. С другой стороны, по мнению некоторых исследователей, хоф повлиял на конструкцию средневековой ставкирки и что венцом развития этого стиля стали такие фантастически прекрасные постройки, как деревянная церковь в Боргунне (XII век).

Прояснить место хофа в общественном и политическом укладе языческой Исландии помогает историческая литература. В разных версиях «Книги о занятии земли» и в других источниках указывается, что на жертвеннике (stalli) всякого главного, или общественного, капища (höfuðhof) должно было храниться кольцо-обручье весом не менее двух эйриров (aurar) [один эйрир = 26,79 г серебра], которое жрец-годи (goði) надевал на руку на каждом общем собрании. На этом кольце приносили клятвы все, кто заключал торговую сделку или выступал истцом, ответчиком или свидетелем.

За этим описанием в «Книге о занятии земли» следует запись о распределении общественных капищ: около 963 года Исландия была разделена на четыре четверти (Fjórðungar), в каждой из которых полагалось устроить по три тинга (места собраний, þingsóknir), а в каждой общине тинга — по три общественных капища. На деле в северной четверти было четыре тинга — и, вероятно, двенадцать общественных капищ. Следовательно, во всей Исландии должно было насчитываться тридцать девять (или, если наше предположение насчет северной четверти неверно, тридцать шесть) общественных капищ — и это не считая домашних святилищ и индивидуальных мест поклонения. Землевладельцы должны были платить капищам пошлину (hoftollar), как позднее стали платить десятину церкви.

Подобные свидетельства наглядно показывают, что капища играли важную роль не только в религиозной, но и в общественно-политической жизни языческой Исландии. В Норвегии в эпоху викингов термин hof, по-видимому, заместил некоторые более древние обозначения капищ и священных участков, такие как vé, hörgr и vin, хотя последние сохранились применительно к культовым местам более примитивного типа. Исследования норвежских религиозных топонимов показывают, что под конец языческого периода термин hof стал основным обозначением культовых сооружений (см. особ. Olsen 1928, 263 и далее), как и в Исландии. Весьма примечательно, что многие норвежские христианские церкви располагались в местах, носивших название «Хоф», или неподалеку от них. По всей вероятности, языческие капища переоборудовали в церкви или разрушали, а затем возводили церкви на том же месте.

Из литературных источников явствует, что некоторые святилища были больше обычных и превосходили их великолепием. Снорри описывает особо знаменитое капище в Хладире (Тронхейм), разрушенное конунгом Олавом сыном Трюггви, и еще одно в Мэрине, уничтоженное тем же конунгом («Сага о Хаконе Добром», глава 14; «Сага об Олаве сыне Трюггви», главы 59, 68—69). Еще одно прославленное капище находилось в Гудбрандсдале, в Центральной Норвегии («Сага о Ньяле», глава 88).

Храм в Упсале

Самый великолепный из всех языческих храмов Скандинавии и, вероятно, построенный позже прочих стоял в Упсале (Швеция). Его описание оставил германский хронист Адам Бременский («Деяния архиепископов гамбургской церкви», IV.26—27); вскоре после окончания работы над хроникой к этому месту были добавлены примечания — самим Адамом или другим комментатором. Упсала была последним оплотом северного язычества, и тамошний храм, скорее всего, еще действовал, когда Адам составлял свое великолепное описание. Приведем слова хрониста полностью:

IV.26. У этого племени есть знаменитое святилище, которое называется Упсала и расположено недалеко от города Сигтуны [или от Бирки]. В этом храме, который целиком изготовлен из золота, находятся статуи трёх почитаемых народом богов. Самый могущественный из них — Тор — восседает на троне посреди парадного зала; с одной стороны от него — Водан, а с другой — Фрикко. Их полномочия распределяются следующим образом: «Тор, — говорят шведы, — царит в эфире, управляет громом и реками, ветрами и дождями, ясной погодой и урожаями. Второй — Водан, что означает «ярость» (furor), — ведет войны, дает людям мужество в битвах с врагами. Третий — Фрикко — дарует смертным мир и наслаждения. Последнего изображают с огромным фаллосом. Водана же шведы представляют вооруженным, как у нас обычно Марса. А Тор со своим скипетром напоминает Юпитера. Они также почитают обожествленных людей, даря им бессмертие за славные подвиги, как говорится и в «Жизни святого Анскария», где мы читаем, что они подобным образом поступили с королем Эриком.

IV.27. Ко всем их богам приставлены жрецы, которые от имени народа приносят им жертвы. Если грозит голод или мор, они приносят жертву идолу Тора, если война — Водану, если грядут свадебные торжества — Фрикко. Они также имеют обычай каждые девять лет проводить в Упсале общее для всех шведских провинций торжество. От участия в этом торжестве не освобождается никто. Короли и народы, все вместе и поодиночке, отсылают свои дары в Упсалу, и, что ужаснее всего, те, которые уже приняли христианство, вынуждены откупаться от участия в подобных церемониях.

Жертвоприношение происходит следующим образом: из всей живности мужского пола в жертву приносят девять голов; считается, что их кровь должна умилостивить богов. А тела этих животных развешивают в ближайшей к храму роще. Эта роща столь священна для язычников, что даже деревья ее, согласно поверью, становятся божественными благодаря смерти и разложению жертв. Один христианин рассказывал мне, что видел в этой роще висевшие вперемежку тела собак, лошадей и людей, общим числом 72. А о многочисленных нечестивых магических песнопениях, которые они обычно исполняют, совершая обряд жертвоприношения, лучше будет вообще умолчать^[1].

В схолиях к этому описанию добавляются некоторые подробности. Первая из них (№ 138) гласит:

Около этого храма растет большое дерево с раскидистыми ветвями, вечно зеленое и зимой, и летом, и никто не знает, какова природа этого дерева. Там также находится источник, где язычники совершают жертвоприношения, бросая туда живого человека; если тот не всплывает, то это значит, что желание народа осуществится.

Во второй схолии (№ 139) сообщается:

Этот храм опоясан золотой цепью, которая висит на склонах здания и ярко освещает всех входящих. Храм расположен на равнине, которая со всех сторон окружена горами наподобие театра.

Стоит также процитировать третью (№ 141):

Пиры и подобного рода жертвоприношения справляются в течение девяти дней. Каждый день вместе с животными в жертву приносят одного человека, так что всего за девять дней в жертву приносятся 72 живых существа. Это жертвоприношение происходит около дня весеннего равноденствия.

Адам Бременский не видел храм в Упсале своими глазами. По крайней мере частично его описание сделано со слов «одного христианина» (aliquis Christianorum) из Швеции, с которым Адам общался непосредственно, а частично, возможно, по сведениям, полученным из третьих или даже из четвертых рук.

Некоторые подробности этого описания — при всем его великолепии — остаются неясными и вызывают споры среди археологов. Самая загадочная деталь — золотая цепь (catena), украшающая «склоны» (фронтоны) здания и «ярко освещающая всех входящих». Некоторые исследователи предполагали, что здесь Адам вдохновлялся библейским описанием храма царя Соломона (II Пар. 3:15—16):

И сделал пред храмом два столба, длиною по тридцати пяти локтей, и капитель на верху каждого в пять локтей.

И сделал цепочки, как во святилище, и положил на верху столбов, и сделал сто гранатовых яблок и положил на цепочки.

Действительно, средневековые проповедники часто обращались к описанию Соломонова храма (примеры из Норвегии и Исландии см.: Turville-Petre 1949, 206 и далее), и Адаму оно наверняка было известно. Но едва ли в своем рассказе о святилище в Упсале он просто заимствовал подробности из этого источника. Скорее, он пытался как-то примирить услышанное об упсальском храме с прочитанным о храме Соломона, и именно так пришел к выводу, что сияющие украшения на крыше шведского святилища представляли собой цепь (catena).

С. Линдквист в своем блестящем исследовании (Lindqvist 1923) предполагает, что описание сделано со слов человека, видевшего храм издалека и принявшего за цепь позолоченный фриз, который, возможно, соединял друг с другом зубцы в форме звериных голов. В пользу этой гипотезы говорит сравнение со шведскими и норвежскими ставкирками и ранними реликвариями.

По поводу формы святилища в Упсале археологи не пришли к общему мнению, но обычно считается, что он был деревянным и что крыша храма опиралась на два ряда столбов, стоявших на месте нынешнего христианского собора в Старой Упсале. В 1927 году, в ходе реставрации собора, были проведены раскопки, показавшие, что языческий храм был прямоугольным в плане и значительно более длинным, чем соборное здание.

Итак, о внешнем виде святилища мы знаем лишь то, что оно было большим, прямоугольным, деревянным и ярко украшенным. И все же описание Адама Бременского содержит много интереснейших и важнейших деталей. Создается впечатление, что в этой шведской «заводи» осели отложения языческих верований и практик, копившиеся много столетий.

Роща около здания, освященная кровью людей и животных, обладала не меньшим религиозным значением, чем та германская, в которой во времена Тацита обитал regnator omnium deus, или, несмотря на различие в масштабах, чем та североисландская, в которой приносил жертвы местный поселенец. Одно дерево почиталось особо: оно было вечнозеленым, как ясень Иггдрасиль, и в некотором роде напоминало тот великий столп Ирминсуль, на котором, по верованиям саксов, держалось все мироздание. Вспоминается и златолистная роща Гласир в Асгарде перед воротами Вальгаллы («Язык поэзии», 42), и то великое древо, растущее от неведомого корня, на котором принял смертную муку Один. Сам храм, сияющий золотом, подобен Вальгалле, кровля которой блещет золотыми щитами. Священный источник напоминает и о мистическом Источнике Судьбы (Urðarbrunnr), хранящем глаз Одина, и о заповедном источнике близ храма Фосите на острове фризов (Grimm 1900, I.84)^[2]. Обычай бросать людей в источник напоминает о рабах, которых топили после омовения Нертус, а также о жертвенных ямах (blótgrafir) и жертвенных болотах (blótkelda), упоминания о которых встречаются в поздних исландских сагах («Сага о людях из Озерной Долины», глава 30; «Сага о людях с Килевого Мыса», глава 2). Можно вспомнить и об исландском поселенце, который бросал жертвы в водопад — очевидно, чтобы умилостивить обитавших там богов.

Литература

• Grimm 1900 = Grimm, J. Тeutonic Mythology, 4 vols. Tr. bу James Stallybrass, 1900.
• Lindqvist 1923 = Lindqvist S. “Hednatemplet i Uppsala”. // Fornvännen 18, 1923.
• Roussell 1943 = Roussell, Aa. Forntida Gårdar i Island, 1943.
• Turville-Petre 1949 = Turville-Petre, G. Medieval Studies, XI, 1949.

[1] Здесь и далее «Деяния архиепископов…» цитируются в рус. пер. И. Дьяконова.

[2] Имеется в виду архипелаг Гельголанд, до 1720 года бывший единым островом. Упомянутые храм и источник описаны в «Житии святителя Виллиброрда», составленном Алкуином: «По дороге этот неутомимый проповедник слова Божия оказался на некоем острове, находившемся на границе государств фризов и датчан. Эти народы называли сей остров Фосителанд и почитали на нем бога Фосите, которому строили многочисленные храмы. Язычники держали этот остров в таком страхе, что никто из его жителей не смел ни притрагиваться к скоту, который там пасся, ни брать из источника воду» (пер. Д. Лапы).

Edward Oswald Gabriel Turville-Petre (c)
Перевод: Анна Блейз (с)

Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.