Святилища и культовые объекты Древней Скандинавии: статуи и амулеты
Автор: Эдвард Освальд Габриэль Турвиль-Петр (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Источник: Э.О.Г. Турвиль-Петр, «Миф и религия Севера», глава 12
В своем описании храма в Упсале Адам упоминает три статуи, изображающие Тора, Водана и Фрикко. Последнее имя вызывало некоторые сложности, но исследователи сошлись во мнении, что это одно из имен Фрейра (см. Wessén 1924, 183 и далее). О форме этих статуй известно немного, но, по крайней мере, и в сообщениях христианских миссионеров, и в исландских сагах, нередко упоминается, что все три изваяния стояли вместе (см. Grimm 1900, I.113). По словам Беды Достопочтенного («Церковная история народа англов», III.22), статуи богов бывали и каменными, и деревянными, а из исландских источников явствует, что храмовые изваяния — trégoð («деревянные боги») и skurðgoð («резные боги») — делались в основном из дерева
В «Саге о людях с Песчаного Берега» сообщается, что в капище на Мысе Снежной Горы статуи богов стояли вокруг жертвенника (stalli) в той части здания, которую автор сравнивает с хором в христианских церквях. Изваяния, стоявшие в исландских капищах, упоминаются и в некоторых других текстах; соответствующие описания стоит принять к сведению, но относиться к ним надо с осторожностью. В «Саге о людях с Килевого Мыса» (глава 2) о капище Торгрима говорится: «Посредине там стоял Тор и с двух сторон — остальные боги», — но не исключено, что автор саги находился под влиянием рассказа Адама Бременского о храме в Упсале. Еще менее надежный источник («Сага о Хёрде и островитянах», глава 19) содержит упоминание о южноисландском капище, посвященном богине Торгерд Невесте Хёльги, в котором стояло множество статуй (подробнее о Торгерд см. Schröder 1941, 48 и далее).
Норвежские описания идолов более многочисленны, но едва ли более достоверны, и многие из них отмечены печатью христианских фантазий. Снорри («Сага об Олаве Святом», глава 112) описывает статую Тора из Центральной Норвегии, богато украшенную золотом и серебром, огромную, полую и стоящую над подставке; каждый день этому идолу подносили четыре каравая хлеба и мясо. Один из людей святого Олава, выбрав подходящий момент, ударил дубиной по статуе и разбил ее на куски. Изнутри стали выскакивать жабы, змеи и крысы, откормленные до размеров котенка. Схожее описание содержится в «Саге об Олаве сыне Трюггви» (глава 59). Оно, по крайней мере, достаточно древнее, пусть и апокрифическое.
В версии «Саги об Олаве сыне Трюггви» из «Книги с Плоского острова» приводится рассказ об изваянии Фрейра в Трандхейме — рукотворном «деревянном муже» (trémaðr). Утверждается, что идол этот на самом деле не был Фрейром, что бы там себе ни думали язычники. Когда бог-конунг Фрейр умер в Швеции, шведы вырезали из дерева двух «мужей» и поместили их в курган Фрейра, чтобы те составляли ему компанию. Позже одно из этих изваяний выкопали и привезли в Трандхейм, где ему поклонялись как богу.
Более интересная история связана с другой шведской статуей Фрейра, возможно, из Упсалы. Она приводится в «Пряди об Эгмунде Битом и Гуннаре Пополам». Гуннар, бежавший из Норвегии в Швецию, находит пристанище в доме или капище Фрейра, предавшись под защиту Фрейровой «жены». Беглецу дают место в церемониальной процессии: ему поручают вести лошадь, запряженную в повозку, в которой идол Фрейра и его «жена» объезжают страну, чтобы предотвратить неурожай. Устав идти пешком, Гуннар забирается в повозку; тут статуя Фрейра оживает и нападет на него. Борьба дается Гуннару нелегко, но, в конце концов, он вспоминает о конунге Олаве сыне Трюггви и о могущественном боге, которому тот поклоняется. Как только Гуннар дает себе слово принять христианскую веру, демон, оживлявший статую, выскакивает и убегает; остается лишь пустой деревянный истукан.
Исследователи отмечали, что у этой истории есть параллели в других традициях (Kristjánsson 1956, lxi; Krappe 1928—1929, 226 и далее), но все же она сохранила и некоторые подлинные воспоминания о шведском культе Фрейра — о деревянном изваянии бога плодородия, которое торжественно возили в повозке по всей стране, чтобы обеспечить богатый урожай (см. также Grimm 1900, I.213, 251 и далее). Кроме того, поражает воображение сам идол Фрейра, описанный в этом тексте, — суровый и замкнутый, но вполне способный и говорить, и сражаться.
Не все изображения богов находились в храмах. Скальда Халльфреда, который был любимцем Олава сына Трюггви, обвинили в том, что он хранит у себя в кошеле фигурку Тора, вырезанную из слоновой кости, и втайне ей поклоняется («Сага о Халльфреде Трудном Скальде», глава 6). У Ингимунда Старого, поселившегося на севере Исландии, был серебряный амулет с изображением Фрейра («Сага о людях и Озерной Долины», глава 10).
Амулеты такого рода, возможно, назывались hlutir. Ни одна из больших статуй богов не уцелела, но некоторые маленькие изображения сохранились. Среди них — бронзовая статуэтка бородатого мужчины, сидящего на стуле и держащего в руках предмет, похожий на молот. Эта статуэтка из Исландии датируется X веком и, возможно, изображает Тора. Еще одна фигурка, подчеркнуто эротического характера, была найдена в Рэллинге, на юго-востоке Швеции; предполагают, что это изображение Фрейра. Не исключено, что это миниатюрное подобие большого итифаллического идола Фрикко (Фрейра) из храма в Упсале. На брактеате из Фрёйсланна (юго-западная Норвегия) — одном из многочисленных золотых и серебряных брактеатов, имевших, как выясняется, религиозное значение, — по-видимому, изображено священное бракосочетание Фрейра и Герд. Кроме того, в Швеции, особенно в области Бирки, найдено множество металлических фигурок, в виде молота Тора, которые можно было носить как подвески на одежде или хранить в кошеле (Palme 1959, 97 и далее).
Среди содержимого погребальных кораблей из Осеберга и Гокстада в изобилии представлены образцы художественной резьбы по дереву, и многие из этих резных фигурок наверняка имели религиозное значение. В «Большой саге об Олаве сыне Трюггви» упоминается резное изображение Тора на носу боевого корабля. Схожим образом, изображения богов вырезали на столбах храмов и, вероятно, других построек, а также на столбах скамей и спинках стульев («Сага о названых братьях», глава 23). Такие резные столбы считались одушевленными. Когда Торольв по прозвищу Бородач с Мостра приплывает к берегам Исландии и бросает за борт столбы почетной скамьи, на одном из которых вырезан Тор, они устремляются по волнам к суше и приводят Торольва к тому месту, где ему предстоит поселиться («Сага о людях с Песчаного Берега», 4).
Излюбленные темы резчиков по дереву и художников позднего языческого периода — сцены из жизни богов. Несмотря на отсутствие письменных свидетельств, не приходится сомневаться, что подобная тематическая резьба украшала не только жилые дома, но и храмы. Что касается жилых домов, то Олав Павлин, в конце X века построивший себе дом в Хьярдархольте (Западная Исландия), украсил стены и балки резными изображениями мифологических сцен («Сага о людях из Лососьей Долины», глава 29). Известный скальд Ульв сын Угги описал эти сцены в «Хвалебной песни о доме». На одной из стенных панелей изображалось огненное погребение Бальдра; в композиции присутствовали Фрейр (верхом на вепре) и Один (верхом на своем жеребце, в сопровождении валькирий и воронов). На другой панели был представлен поединок Тора с Мировым Змеем. Сохранились фрагменты еще более раннего стихотворения, в котором поэт восхваляет богато украшенный щит, полученный в подарок, и описывает изображенные на нем мифологические сцены (резные или живописные).
Сцены из мифов изображали и в резьбе по камню; некоторые из самых искусных образцов относятся уже к концу языческого периода или даже ко временам, когда христианские верования сосуществовали и смешивались с языческими — как это наверняка происходило в умах мастеров XI века, которые работали в Камберленде и на острове Мэн и изображали Тора и других языческих богов бок о бок с христианскими символами. Сцены из жизни богов представлены и на многих резных камнях языческого периода, обнаруженных в Швеции и, в особенности, на острове Готланд.
Живописные и резные изображения богов, возможно, и не воспринимались как идолы, но определенно вызывали к себе почтение — наподобие того, каким пользуются христианские иконы. Эти изображения свидетельствуют, что художники представляли себе богов похожими на людей. Но культовое значение имели не только антропоморфные фигуры. В этой главе уже отмечалось, что жертвы приносили водным источникам, водопадам и деревьяв. Христианское законодательство Норвегии запрещало держать в доме шест (stafr), предназначенный для поклонения (Norges gamle love, I.383; Mogk 1913—1915, II, 311 и далее); возможно, эта практика была связана с культом столба почетной скамьи (öndvegissúla). Законы шведского Упланда запрещали также поклоняться камням и скалам. Из «Пряди о Торвальде Путешественнике» явствует, что поклонялись не самому камню, а божественному покровителю, который в нем обитал.
Почитали и некоторых животных. Флоки, исследовавший Исландию до начала колонизации, принес жертвы трем воронам, которые должны были указать ему путь («Книга о занятии земли», глава 2). Хакон Великий (ум. 995) был крещен по принуждению и при первом удобном случае вновь обратился в язычестве. Он принес богатые жертвы, после чего прилетели два ворона и стали громко каркать, показывая, что Один принял жертвоприношение («Сага об Олаве сыне Трюггви», глава 27). Снорри упоминает одного норвежского конунга, который приносил жертвы корове (blét kú eina) и брал ее с собой во все походы («Сага об Олаве сыне Трюггви», глава 64); ср. также в «Саге о Рагнаре Меховые Штаны»:
Конунг Эйстейн был могущественный, злобный и всё же умный, и было у него много людей. Он жил в Упсале. Он был ревностный язычник, и в то время в Упсале совершалось столь много жертвоприношений, как нигде в Северных Странах. Они очень верили в одну корову, которую называли Сибилья. Ей очень поклонялись, и никто не мог противостоять её мычанию. И поэтому конунг привык, когда ожидалась вражеская армия, чтобы эта самая корова шла перед полками, и столь великая мощь дьявола содействовала ей, что недруги его сходили с ума, когда слышали её, и бились сами с собой, потеряв осторожность [глава 9, пер. Т. Ермолаева].
В «Пряди о Тидранди и Торхалле» (глава 3) упоминается бык, прозванный Вещуном (Spámaðr). В некоторых источниках сообщается о почитании священных вепрей (sonargeltir): люди приносили клятвы на их щетине («Песнь о Хельги, сыне Хьёрварда», прозаическая часть после строфы 30; ср. также главу 10 «Саги о конунге Хейдреке Мудром»). Наибольшим почетом пользовались кони (жеребцы), мясо которых служило церемониальным угощением на жертвенных пирах. Бранд из Северной Исландии держал коня по имени Факси («гривастый») и «верил» в него (hefði átrúnað á Faxa) («Сага о людях из Озерной Долины», глава 34), а герой «Саги о Хравнкеле» делил своего коня с Фрейром (глава 3) (см. Liestøl 1945, 59 и далее). В «Книге с Плоского Острова» (I.291) упоминается норвежская конюшня, посвященная тому же богу.
Воронам, коровам и быкам, коням и вепрям поклонялись не ради них самих — точно так же, как Кодран из «Пряди о Торвальде Путешественнике» поклоняется не самому валуну, а обитающему в нем духу. Ворон, указывающий путь мореплавателю, символизирует или воплощает Одина или другого бога и уделяет человеку от его мудрости. Священные кони древних германцев, упомянутые Тацитом, почитались как посредники богов: их ржание и фырканье толковали как божественные знамения («О происхождении германцев…», глава 10). Божество могло обитать даже в фаллосе мертвого коня (см. «Прядь о Вёльси»): этот объект чтили и называли богом, потому что в нем заключалась сила бога плодородия.
Рассказы такого типа, хоть и дошедшие до нас в основном от христианских авторов, помогают понять, как язычники воспринимали идолов и другие культовые объекты. Если идол в подобных историях движется, выражая благоволение или гнев, язычники полагают, что в него «вселилось» божество (хотя христиане утверждают, что это демон, которого язычники принимают за бога).
Статуя становится вместилищем бога отчасти потому, что ей оказывают знаки почтения и приносят жертвы. Примером этому служит эпизод из «Большой саги об Олаве сыне Трюггви»: на острове у побережья Норвегии жил некий Рауд, который содержал капище, посвященное Тору. Рауд был «очень усердным жертвователем» (hinn mesti blótmaðr) и с помощью обильных жертв наделил статую Тора силой (magnaði). После этого устами идола стал говорить «демон» (at feandinn mælti vid hann or skurgodinu); кроме того, статуя обрела подвижность и ходила вместе с Раудом по острову. В истории о Кодране (из «Пряди о Торвальде Путешественнике» и «Саги о крещении Исландии») «демон», обитающий в валуне, может обеспечивать процветание и предсказывать будущее благодаря жертвам, которые ему приносят. Когда ему перестают оказывать почтение и окропляют валун святой водой вместе жертвенной крови, «демон» теряет силу: так, он приходит к Кодрану во сне уже не в пышных, нарядных одеждах, как обычно, а в рваной меховой куртке. Иными словами, как только прекращаются жертвоприношения, валун становится непригодным для бога, и тот уходит, опечаленный и обнищавший.
Литература
- Grimm 1900 = Grimm, J. Тeutonic Mythology, 4 vols. Tr. bу James Stallybrass, 1900.
- Krappe 1928—1929 = Krappe, A.H. Acta Philologica Scandinavica, III.
- Kristjánsson 1956 = Kristjánsson J. (ed). Íslenzk Fornrit IX, 1956.
- Liestøl 1945 = Liestøl, A. Maal og Minne, 1945.
- Mogk 1913—1915 = Mogk, E. // Reallexikon der germanischen Altertumskunde, 1913—1915.
- Norges gamle love = Norges gamle love, ed. R. Keyser and P.A. Munch, etc., 1846—1895.
- Palme 1959 = Palme, S.U. Kristendomens genombrott I Sverige, 1959.
- Schröder 1941 = Schröder, F.R. Ingunar-Freyr, 1941.
- Wessén 1924 = Wessén, E. Studier till Sveriges hedna mytologi, 1924.
Edward Oswald Gabriel Turville-Petre (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.
