Второе Мерзебургское заклинание

Второе Мерзебургское заклинание (заговор от повреждения ноги у лошади)
Автор: Джозеф Хопкинс (c)
Перевод статьи: Анна Блейз (с)
Перевод текста заклинания: Б. Ярхо (с)

В 1841 в городе Фульда немецкий историк Джордж Вайц обнаружил коллекцию рукописей, в которой содержались два кратких заговора на древневерхненемецком языке. В немецких источниках они фигурируют как die Merseburger Zaubersprüche, что переводят как Мерзебургские заклинания или Мерзебургские заговоры. Несмотря на свою краткость, оба заговора дают исключительно ценные свидетельства о дохристианских верованиях континентальных германцев и в свое время оказали немалую помощь в работе таким выдающимся филологам, как, например, Якоб Гримм, без промедления изучивший эти заклинания и опубликовавший их со своими комментариями всего через год после того, как они были открыты²Jacob Grimm, Über zwei entdeckte gedichte aus der zeit des deutschen Heidentums, 1842; переиздано в сборнике: Jacob Grimm, Abhandlungen zur Mythologie und Sittenkunde, Berlin, 1865..

Со времен публикации Гримма тщательному исследованию и обсуждению неоднократно подвергались оба заговора, но мы здесь сосредоточимся на Втором Мерзебургском заклинании. Содержание этого заговора позволяет сделать важнейшие выводы, касающиеся верований континентальных германцев и англосаксов, потому что в нем фигурируют сущности, известные, за исключением данного источника, лишь по древнескандинавским памятникам. В их числе — богиня, олицетворяющая солнце (др.-верх.-нем. Сунна [Sunna], др.-сканд. Суль [Sól]) и, по-видимому, стоящая за всем германским комплексом названий воскресенья (дня недели), а также богиня Фолла, не упоминаемая в других источниках, помимо скандинавских (др.-сканд. Фулла [Fulla]), но в скандинавской мифологии тесно связанная с богиней Фригг (имя которой родственно имени «Фрия» из Второго Мерзебургского заклинания). Кроме того, известный по огромному множеству источников бог Один (др.-верх.-нем. Водан [Wodan]) выступает во Втором Мерзебургском заклинании в роли врачевателя. Эта же функция приписывается ему в древнеанглийском «Заговоре девяти трав» и в древнескандинавском мифе, в котором Один оживляет отрубленную голову Мимира при помощи заклинаний и целебных трав («Сага об Инглингах», 4). Изображение Одина, исцеляющего коня, встречается также на брактеатах (монетах, использовавшихся как украшения и амулеты) так называемого С-типа (около V—VI вв. н.э.). И, наконец, в заговоре упоминается Бальдр — сын Одина, согласно древнескандинавским источникам.

В древнегерманских письменных памятниках боги тесно ассоциируются с лесами; во многих текстах упоминаются священные рощи и деревья. В связи с этим примечательно, что во Втором Мерзебургском заклинании боги въезжают в «рощу» (zi Holza). В древнескандинавской поэме «Речи Гримнира» от имени Одина сообщается, что боги ежедневно съезжаются верхом на конях на совет, который проходит под исполинским космическим древом Иггдрасиль. В другой древнескандинавской поэме, «Прорицание вёльвы», упоминается «роща Ходдмимир» (Hoddmímis holt), которую большинство исследователей отождествляют с Иггдрасилем; ср. Мимамейд (Mímameiðr, «древо Мими»), Мимисбрунн (Mímisbrunnr, «источник Мимира»). Др.-верх.-нем. Holz, др.-сканд. holt и архаическое английское слово holt — родственные имена существительные со значением «лес, роща»; но грамматическая структура Второго Мерзебургского заклинания такова, что под Holz здесь следует понимать не «роща вообще», а некая конкретная роща. Вправе ли мы предположить, что речь идет о богах, скачущих на совет к ясеню Иггдрасиль, в священную рощу-Holt, — и что именно по дороге туда жеребец Бальдра вывихнул ногу?  Это не исключено — учитывая ту центральную роль, которую, судя по всем документальным свидетельствам, играют в германском язычестве священные деревья и рощи. Но, так или иначе, мы можем смело утверждать, что для языческого слуха сочетание понятий «боги» и «лес» в этом заклинании было столь же естественным, как и в любом другом контексте.

В самой структуре Второго Мерзебургского заклинания обнаруживаются и некоторые другие интересные указания. Весь корпус древнегерманских письменных памятников свидетельствует о том, что числам три и девять (трижды три) придавалось особое значение. Так, в древнескандинавских источниках тройки и девятки — самые важные числа применительно к любым объектам, будь то персонажи, места или физические предметы. Из этого явствует, что число три и его производные, в особенности девять, играли чрезвычайно важную роль в дохристианских верованиях германских народов. Этому принципу следуют и оба Мерзебургских заклинания; так, исследовательница Патриция Джангроссо отмечает, что «ни в каких других заговорах структура, основанная на числе три, не просматривается так отчетливо. В особенности ярко она проявлена во втором [Мерзебургском] заговоре»³Giangrosso, Patricia, “Charms”. // Jeep, John (ed.). Medieval Germany: An Encyclopedia, Routledge, 113..

Рукопись, содержащая этот заговор, приблизительно датируется X веком, но сам текст его, по-видимому, был скопирован из более ранней рукописи и, в конечном счете, восходит к устной традиции. Это откровенно языческий заговор, содержащий прямые обращения к дохристианским богам, — и тот факт, что его сохранили христианские писцы (по всей вероятности, монахи), вызывает множество вопросов.

В особенности странным это выглядит в свете того, какие огромные усилия прилагали в VIII веке Карл Великий и его союзники, чтобы любой ценой уничтожить исконные религиозные верования и политические системы языческих германских народов, населявших континентальную Европу. Наглядные тому примеры — печально известный «Саксонский капитулярий», осуждавший на смерть любого, кто откажется принять христианство, а заодно и всех его укрывателей; организованный террор, направленный против культовых центров древнегерманской религии, в том числе священных деревьев (здесь можно упомянуть о святом Бонифации, срубившем Дуб Донара, и о Карле Великом, уничтожившем Ирминсуль в Вестфалии), а также массовые казни язычников наподобие Верденской резни. Но, несмотря на все это, некий неизвестный носитель древневерхненемецкого языка решился запечатлеть на пергаменте два несомненно языческих заговора — вопреки всякой вероятности и, возможно, рискуя жизнью (в зависимости от того, когда и где эти тексты были записаны).

Занимая уникальное место среди древневерхненемецких памятников, Второе Мерзебургское заклинание, тем не менее, принадлежит к гораздо более широкому комплексу заклинательных текстов схожего характера и играет важную роль в современных исследованиях германской мифологии. Среди этих текстов много христианских, но в Скандинавии сохранились и записанные уже в христианскую эпоху образцы заклинаний с обращениями к Одину. Сам комплекс, по всей вероятности, возник задолго до христианства; так, многие ученые отмечали черты сходства между заговорами подобного типа и ведическими заклинаниями; ср. «Атхарваведа» 4.12:

[Против ран и переломов]

Срастительница ты, о срастительница,
Срастительница сломанной кости.
Срасти это, о арундхати!

Что у тебя вырвано, что у тебя сломано,
Раздавлено (?) в тебе самом —
Пусть Дхатар это снова благополучно
Сложит вместе: сустав с суставом!

Да соединится у тебя костный мозг с костным мозгом!
Да со(единится) у тебя сустав с суставом!
Да с(растется) что отпало у тебя от мяса!
Да срастется также и кость!

Да сложится вместе костный мозг с костным мозгом!
Да обрастет кожа кожей!
Да обрастет у тебя кровь-кость!
Да обрастет мясо мясом!

Приладь волосок к волоску!
Приладь кожу к коже!
Да обрастет у тебя кровь-кость!
Сложи вместе (что) сломано, о растение!

Поднимись, отправляйся, спеши —
Колесница, чьи колеса, ободья, ступицы прекрасны!
Стой прямо, твердо!

Если (кто) разбился, упав в яму,
Или если (кого) ударил брошенный камень,
(То) как Рибху — части колесницы,
Пусть он сложит сустав с суставом!⁴Пер. Т. Елизаренковой.

Об иллюстрациях

Иллюстрации к этой статье создал художник Рим Битик в сотрудничестве с Джозефом Хопкинсом, по заказу которого в изображения были включены определенные элементы и образы. И в полноцветном варианте, и в оттенках серого изображена одна и та же сцена: боги сообща лечат лошадь от вывиха ноги, как описано во Втором Мерзебургском заклинании.

На иллюстрациях А1 и А2 все божества представлены с татуировками, образы которых почерпнуты из описаний или изображений, сохранившихся в других германских источниках. (Отправной точкой для этого замысла послужила бронзовая статуэтка из Рэллинге, по общему мнению изображающая бога Фрейра: на теле его можно различить узоры, напоминающие тату.) Например, Сунна, олицетворение Солнца, изображена с солярным символом на груди, а в узорах на руках Водана фигурируют мотивы древа и ворона. Некоторые символы восходят к образности скандинавского бронзового века.

На иллюстрациях Б-1 и Б-2 те же божества изображены в другом стиле, напоминающем резьбу по дереву или чеканку на вышеупомянутых брактеатах. Атрибуты, с которыми они здесь представлены, также известны по древнескандинавским первоисточникам.

Кроме того, в иллюстрациях отражены элементы материальной культуры континентальных германцев, также описанные в литературных памятниках. Например, прическа Водана вторит известным образцам свевского узла, а для того, чтобы придать образам «вневременной» характер, художник облачил богов в одежды, которые римский историк Тацит (I век н.э.) описывал как типичные для древних германцев («О происхождении германцев…», 17).⁵«Верхняя одежда у всех — короткий плащ, застегнутый пряжкой, а если ее нет, то шипом. Ничем другим не прикрытые, они проводят целые дни у разожженного в очаге огня. Наиболее богатые отличаются тем, что, помимо плаща, на них есть и другая одежда, но не развевающаяся, как у сарматов или парфян, а узкая и плотно облегающая тело. Носят они и шкуры диких зверей, те, что обитают у берегов реки — какие придется, те, что вдалеке от них, — с выбором, поскольку у них нет доставляемой торговлей одежды. Последние убивают зверей с разбором и по снятии шерсти нашивают на кожи куски меха животных, порождаемых внешним Океаном или неведомым морем. Одежда у женщин не иная, чем у мужчин, разве что женщины чаще облачаются в льняные накидки, которые они расцвечивают пурпурною краской, и с плеч у них не спускаются рукава, так что их руки обнажены сверху донизу, как открыта и часть груди возле них» (пер. А. Бобовича). Одна из основных задач, которые ставились при создании этих иллюстраций, заключалась в том, чтобы отойти от псевдоклассической романтической и вагнеровской образности, преобладающей в иконографии германских богов, и отыскать иной подход к их изображению.

Дополнительная литература

Основную часть работ, посвященных Мерзебургским заклинаниям, составляют немецкоязычные исследования. Основательный обзор средневековых заговоров, бытовавших на территории современной Германии, приведен в статье Патриции Джангроссо «Заговоры»: Giangrosso, Patricia, “Charms”. // Jeep, John (ed.). Medieval Germany: An Encyclopedia. Routledge, 2001, 111—114. Стоит, однако, иметь в виду, что Джангроссо ошибочно отождествляет Фрию не с Фригг, а с Фрейей, тогда как последняя не фигурирует нигде, кроме древнескандинавских источников. Форма Friia родственна др.-верх.нем. frouwa, «госпожа» (ср. совр. нем. Frau).

С краткими описаниями и переводами Мерзебургских заклинаний можно также ознакомиться в следующих третичных источниках: Simek, Rudolf. Dictionary of Northern Mythology. D. S. Brewer, 1996, 278—279; Lindow, John. Handbook of Norse Mythology. Oxford University Press, 2002, 227—228.

На декабрь 2019 года статья в английской Википедии, посвященная Мерзебургским заклинаниям, содержит подборку цитат из различных надежных источников по теме и другие образцы заговоров, относящихся к вышеупомянутому комплексу заклинательных текстов.

Joseph Hopkins (c)
Перевод: Анна Блейз (с)

Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.

• 1
  Текст на древневерхненемецком — из Мерзебургского кодекса «Домкапитель» 136, лист 85r (с форматированием и незначительными правками Дж. Хопкинса).
• 2
  Jacob Grimm, Über zwei entdeckte gedichte aus der zeit des deutschen Heidentums, 1842; переиздано в сборнике: Jacob Grimm, Abhandlungen zur Mythologie und Sittenkunde, Berlin, 1865.
• 3
  Giangrosso, Patricia, “Charms”. // Jeep, John (ed.). Medieval Germany: An Encyclopedia, Routledge, 113.
• 4
  Пер. Т. Елизаренковой.
• 5
  «Верхняя одежда у всех — короткий плащ, застегнутый пряжкой, а если ее нет, то шипом. Ничем другим не прикрытые, они проводят целые дни у разожженного в очаге огня. Наиболее богатые отличаются тем, что, помимо плаща, на них есть и другая одежда, но не развевающаяся, как у сарматов или парфян, а узкая и плотно облегающая тело. Носят они и шкуры диких зверей, те, что обитают у берегов реки — какие придется, те, что вдалеке от них, — с выбором, поскольку у них нет доставляемой торговлей одежды. Последние убивают зверей с разбором и по снятии шерсти нашивают на кожи куски меха животных, порождаемых внешним Океаном или неведомым морем. Одежда у женщин не иная, чем у мужчин, разве что женщины чаще облачаются в льняные накидки, которые они расцвечивают пурпурною краской, и с плеч у них не спускаются рукава, так что их руки обнажены сверху донизу, как открыта и часть груди возле них» (пер. А. Бобовича).