Автор: Жорж Дюмезиль (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Источник: Georges Dumézil, Gods of the Ancient Northmen, 1959
Введение
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
I. Бюггвир и Бейла
К тому моменту, как в действие вступает Бюггвир, то есть к 43-й строфе, Локи уже заставил замолчать нескольких богов, осыпая их язвительными обвинениями — имеющими под собой некоторые основания, а потому тем более обидными. В конце концов, у обитателей Асгарда немало общего с нами, простыми смертными. Несомненно, они могущественнее нас, но подчас и они грешат и делают глупости, точь-в-точь, как мы. И Локи нашел, о чем напомнить своим сотрапезникам: богу Браги, богиням Идунн и Гевьон, затем — Одину, затем — богиням Фригг и Фрейе, затем — Ньёрду, Тюру и, наконец, Фрейру. Его реплики, обращенные к этим божествам, подчас содержат новые и ценные для нас факты, однако сами боги не признают обвинений и отвечают на них угрозами. После того как Локи завершает свой краткий диалог с Фрейром, на сцену выходит персонаж второго плана — Бюггвир, слуга Фрейра[1]:
|
43. Byggvir kvað: 44. Loki kvað: 45. Byggvir kvað: 46. Loki kvað: |
43. [Бюггвир сказал:] Был бы я равен Ингунар-Фрейру 44. [Локи сказал:] Что там за мелочь виляет хвостом, 45. [Бюггвир сказал:] Бюггвир зовусь, меж людей и богов 46. [Локи сказал:] Ты, Бюггвир, молчи! Не умел никогда ты |
Затем Локи обращает клинок своей иронии против Хеймдалля, а затем — против богинь Скади и Сив. Наконец вмешивается Бейла, чтобы положить конец этому словесному турниру; Хлорриди (говорит она), то есть Тор, скоро приедет на пир и заставит грубияна умолкнуть:
|
55. Beyla kvað: 56. Loki kvað: |
55. [Бейла сказала:] Горы дрожат, то едет, я думаю, 56. [Локи сказал:] Ты, Бейла, молчи! Ты, жена Бюггвира, |
Таким образом, эти муж и жена, если верить Локи, друг друга стоят. Как бы то ни было, муж предан своему господину, словно вышколенный слуга из благородного дома. Он величает хозяина торжественным титулом[6], упоминает о его родичах и его чертоге: «Ах, будь я на месте господина, — как будто говорит он, — я бы не сплоховал…»
Во времена Макса Мюллера понять оскорбления Локи было затруднительно: обоих слуг, равно как и хозяина, тогда не могли интерпретировать иначе, как элементы неких грандиозных природных явлений.
Даже восхитительный Й.Л. Уланд (я говорю «восхитительный», потому что его «Исследования саг» несравненно умны и тонки и во многом остаются непревзойденными по сей день)[7], а до него Карл Мюлленгоф, к которому вновь обращаются в наши дни многие блестящие умы, утомленные подходом Маннгардта, раздробившего ритуал и легенду на атомы[8], — одним словом, даже крупнейшие из представителей натуралистической школы не смогли предложить сколько-нибудь убедительных объяснений. В их толкованиях Бюггвир и Бейла представали, например, как Bieger и Biegung — «тот, кто сгибает», и «та, что сгибается», то есть летний ветер, ласково сгибающий и покачивающий листву и цветы. Или же, поскольку вывести имя «Бейла» от того же корня, что и «Бюггвир», в действительности невозможно, — как Bieger и Buckel [нем. «горб, возвышение»], то есть, попросту говоря, как впадины и гребни морских волн при хорошей погоде. Таким образом, имя служанки Фрейра интерпретировали либо через немецкое Beule [нем. «выпуклость, шишка»], либо через готское ufbauljan («раздуваться, набухать»).
Ни одну из перечисленных версий нельзя признать правдоподобной, однако подобные толкования, предложенные самими авторами вскользь и, по сути, случайно, подхватывал и нес за собой все дальше и дальше могучий поток свидетельств в поддержку натуралистической теории мифа. Мы теперь хорошо знаем, как обмелел и иссяк этот поток.
Введение
Глава 1
Глава 2
Глава 3
Глава 4
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…
[1] Бюггвир и Бейла упоминаются в прозаическом прологе, предваряющем «Перебранку Локи» в рукописях. Они упомянуты последними из гостей Эгира и обозначены как «слуги Фрейра». Существенных разночтений в приведенных строфах нет. В версии «Королевского кодекса» (ок. 1270) в прозаическом прологе и перед строфой 45 использован вариант имени Beyggvir, но в указании говорящего перед строфой 43 и в первой строке строфы 45 этот персонаж снова фигурирует как Byggvir, и от этого же варианта образован родительный падеж в строфе 56; ср. ниже [примеч. 15 к главе 2]. Оригинал цитируется по изданию Куна.
[2] Эпитет Одина, пока не получивший окончательной интерпретации.
[3] Пер. А.И. Корсуна. — Примеч. перев.
[4] Ókynia, букв. «урод в семье или в роду».
[5] Dríta означает «испражняться» (ср. fugladrit — «птичий помет»); от этого слова произошло английское dirt [«грязь»] (др.-англ. drit). Кроме того, его сравнивали с латинским fritillum, точное значение которого не установлено (в словарях приводится определение «то, что стекает в помойную яму из навозной кучи»), и с латинскими же forio («испражняться») и foria («понос, дефекация»).
[6] Ингунар-Фрейр. Этот титул (ср. с Ингви-Фрейром, мифическим основателем шведской династии Инглинов) очевидным образом перекликается с Тацитовыми ингевонами (Inguaeones), Ингвинами (Inguine) из «Беовульфа» и Ингунами (Ingunar или Yngunar) из «Круга земного» Снорри, однако смысл окончания —ar в первой его части до сих неясен (ср. Jan de Vries, AGR I [1937], II, §221 и примечания). Аксель Кок (Axel Cock, “Om Ynglingar”. // Svensk Historisk Tidskrift, 15 [1895], p. 161) заподозрил здесь ошибку в членении словосочетания *Inguna (родительный падеж множественного числа) ár-freyr, т.е. «Фрейр, [бог] урожая ингунов (Ingunar)». Генрик Шюк в одной из своих статей (Henrik Schük, “Ingunar-Freyr”. // Fornvännen, 35 [1940], pp. 289—296), развивая старую гипотезу Р. Муха, рассматривает Ingunar как родительный падеж единственного числа женского рода, т.е. как «ингевонской жены», под которой, естественно, подразумевается Нерта/Нертус из 40-го раздела «Германии» Тацита. В 1941 году Ф.Р. Шрёдер дал заглавие «Ингунар-Фрейр» одному из своих глубоких и оригинальных очерков (F.R. Schröder, “Ingunar-Freyr”. // Untersuchungen zur germanischen und vergleichenden Religionsgeschichte, I), в котором (стр. 41) высказал следующее предположение: «Ингваназ (Ingwanaz) — это мужское дополнение, сын и супруг, Нертуз-Ингвано (Nerþuz-Ingwano), земной богини-матери».
[7] При мысли о курсах, которые Й.Л. Уланд вел на протяжении трех лет, пока занимал должность профессора в Тюбингенском университете (1830—1833), я не могу удержаться от сожалений о том, что от научной карьеры он затем обратился к политической. После его смерти (1862) тюбингенские профессора опубликовали эти курсы в нескольких томах (Uhlands Schriften zur Geschichte und Sage, 1865—1873). Рассуждение о Бюггвире и Бейле можно найти на стр. 96 тома VI (1868), в контексте анализа «Перебранки Локи».
[8] Я имею в виду предисловие, которое Карл Мюлленгоф написал в 1884 году к посмертному изданию «Мифологических исследований» В. Маннгардта и в котором он предполагает (по моему мнению, верно), что еще со времен Тацита в Германии существовали систематизированные религии. О Бюггвире и Бейле он упоминает в более ранней своей статье (Karl Müllenhoff, “Mythus von Beovulf”. // Zeitschrift für deutsches Alterhum, 7 [1849], p. 420).
Georges Dumézil (c)
Перевод: Анна Блейз (с)
Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.
